Сегодня мне по воле случая довелось пообщаться с человеком, занимающим ответственный и на мой взгляд интересный в плане деятельности пост в молдавском правительстве. Не приводя имени и конкретной должности лица, не могу тем не менее не написать комментарий по горячим следам от нашего общения. Но сначала пару слов о моём субъективном впечатлении от собеседника. Этот высокий мужчина крепкого(на мой взгляд, околобогатырского по нашим временам) телосложения вызвал у меня симпатию. Не могу сказать, что тому способствовало в наибольшей мере: то ли готовность на диалог(разговор был неформальным, и проходил в «классической» диссидентской обстановке-на кухне, но затрагивал весьма деликатные аспекты госполитики, и не каждый чиновник согласится на дискуссию даже в приватной беседе), то ли благожелательный настрой и какое-то излучаемое им ощущение стабильности. Но это не помешало нам разойтись во взглядах- впрочем, не теряя уважения к оппоненту.
Насколько я могу судить из нашей дискуссии, он немало повидал на госслужбе, и однозначно не относился к той категории чиновников, что предпочитают кабинетный образ жизни, поэтому за его словами стояла вескость и уверенность, которой порой не обладают те, кто опирается на вроде бы убедительные, но почерпнутые из официальных отчётов выкладки и термины. Я хотел расспросить его о деятельности- но не прошло и пяти минут, как втянулся в азартный спор о политике коммунистического руководства страны. Себе в оправдание скажу только, что шансов обсудить политику родного государства за 2 месяца в Праге у меня ещё не было, а выражать свою гражданскую позицию, пусть и вдали от родины, для меня важно, если есть кому её оценить. Себе в критику добавлю, что мои радикальные высказывания, конечно же, наверняка не произвели положительного впечатления и всё равно ничего не изменят...


Он непоколебимо уверен, что политика коммунистов составляет положительный контраст с деятельностью их предшественников. И, с его точки зрения, этому масса примеров, самые яркие из которых-газификация молдавских сёл(по плотности охвата мы обошли многие регионы соседних стран) и строительство МТС. Памятуя о прошлогоднем скандальном исследовании «IDIS Viitorul», в котором утверждалось, что газификация принесла сверхприбыли и контрольный пакет акций «Молдовагаз» «Газпрому», я и здесь пустился в спор, но цифр по памяти привести не мог. А мой собеседник в ответ поставил под сомнение объективность прессы. Я его отчасти понимаю, ведь реально профессиональных СМИ в Молдове немного, политика редакций порой определяет предвзятый или однобокий угол зрения, а нехватка времени приводит к поверхностности материалов. Но замечание задело за живое: СМИ- зачастую единственное, что позволяет обывателю вникнуть в проблему. И даже если полной картины нет- у мыслящего человека остаются вопросы, ответы на которые при желании можно раскопать. Впрочем, под тезисом типа "журналист-предвзятый аутсайдер и потенциальный вредитель", на самом деле, увы, могут подписаться многие функционеры, так что реакция меня огорчила, но не удивила.

Спор о языке получился самым жёстким. Собеседник явно был задет(если не обижен) моими высказваниями о том, что я считаю языковую политику коммунистов крайне лицемерной, так как они нарушили своё предвыборное обещание о придании русскому статуса второго государственного, и проводят последовательную линию «выдавливания» русского из СМИ (напомню, что по закону вещание на румынском теперь должно составлять более половины эфира местных телеканалов). «Если к власти придёт нынешняя оппозиция- Вы осознаете, что Владимир Воронин сделал всё от него зависящее для русскоязычного населения. В этой области мы далеко впереди многих бывших советских республик»- убеждал меня он. И я боюсь, что его тезис правилен настолько, насколько прорумынская радикальная «политэлита» может вновь вспомнить о «чистоте языкового пространства» республики при подобном сценарии событий. Да, в сравнении может статься именно так(не дай Бог, конечно), но в данный момент я считаю отказ от предвыборного обещания бессовестным «кидаловом», «невозвратом кредита доверия избирателей», если выразиться корректнее в духе еврократии.

Впрочем, речь шла не только о власти, но и о барьерах к развитию государства. Мы затронули проблему Приднестровья- и наше видение вновь не совпало. Он считает потерю региона невосполнимым ударом для экономики Молдовы, поскольку именно там была исторически сосредосточена большая часть молдавских предприятий. И даже сослался на статистику доли молдавского экспорта в Чехию, в которой продукция Левобережья составляет более 2/3 от общего объёма. Считая соотношене вполне реалистичным, я поставил под сомнение сам факт того, что ныне действующие приднестровские предприятия вообще «пережили» бы 90-е годы, имей молдавское правительство(точнее, сменявшиеся правительства) над ними контроль. И привёл популисткий, но характерный пример: знаменитый бывший завод по производству микроэлектроники «Мезон», расположенный с столице. Привёл потому, что в память врезалась вывеска над одним из входов на предприятие, виденная мной в бытность студентом «Политеха» 4 года назад. Она гласила: «Европейский Банк Реконструкции и Развития». Тогда при всём уважении к этой структуре я почувствовал в ситуации горькую издёвку: инвестиционная организация открыла офис на территории предприятия-банкрота , ставшего символом гибели зарождавшегося молдавского сектора высоких технологий. Не знаю, висит ли она там ныне, но «Мезон», похоже, не возрадят в его былой ипостаси уже никогда.
При всей драматичности обсуждаемой ситуации спор доставил мне массу удовольствия и всколыхул воспоминания о годе, проведённом в Высшей Школе Журналистики. И ещё- затавил в который раз провести параллелли в судьбах огромной России и маленькой Молдовы. На мой взгляд, обе связали относительныю стабильность с внешними источниками бюджетного дохода- нефтью и деньгами гастарбайтеров. Обе испытывают экономическую стагнацию в реальных отраслях экономики. Обе скатываются к авторитаризму и клановой системе управления. Впрочем, и здесь я не был поддержан.

Каждый из нас остался при своём мнении. Иначе и быть не могло: для него пересмотр собственных взглядов означал бы нарушение целостной, сложившейся картины действия Системы, часть которой он является,и он мудро решил для себя, что меньшее зло или малое добро после большого зла имеет смысл защищать от нападок. Уважая и понимая эту позицию, я остался непреклонен в своей критике, так как считаю тезис «они не идеальны, но посмотрите, что творилось до них!» слабым оправданием.

Меня и моего оппонента точно объединяет одно-неравнодушие к судьбе Молдовы. Ведь при всём моём скепсисе я никогда не исключал надежды. И мне всегда приятно сталкиваться с теми, чья собственная деятельность интуитивно внушает мне доверие, пусть я и не могу убедится в правильности своих предположений. Жаль лишь, что подобные люди- в меньшинстве в коррумпированной, неэффективной госсистеме страны, и что они не пытаются её модернизировать. Они-не бунтари, они приняли "правила игры" и привыкли действовать в тех условиях, которые навязало руководство(увы, бунтари вообще редкий и вымирающий вид, не задерживающийся долго на госслужбе). А ведь будь сама система здоровее- отдача от их позитивных усилий наверняка была бы выше.