среда, 6 января 2010 г.
суббота, 2 января 2010 г.
В поисках гармонии
Мне всё чаще приходит на ум фрагмент из когда-то прочитанного фантастического романа Клиффорда Саймака «И снова и снова». Происходит это потому, что в последнее время восприятие мира стало как-то острее, я полюбил «вылазки» в одиночестве на природу, и мне всё сильнее хочется слиться с окружающим пространством, ощутить что-то подобное тому, что пережил главный герой произведения усилиями пера его автора. Только возможно ли это? Пока что- лишь силой воображения.
"Из ближнего стога выскочила полевая мышь, глянула на Саттона своими глазками бусинками, потом, чего то испугавшись, пискнула и снова юркнула в стог.
Маленький, простой народец, улыбнулся Саттон. Маленький, простой, пушистый народец. Если бы они хоть что нибудь понимали, они бы тоже были за меня. Лазоревка и полевая мышь, сова, ястреб и белка… Братство… Братство жизни, братство всего живого…
Он слышал, как мышь шуршит в стогу, и попытался представить себе ее жизнь… Прежде всего, в ее жизни должен присутствовать постоянный, дрожащий, всепобеждающий страх, надо бояться совы, ястреба, норки, лисы, скунса. Бояться человека, кошки, собаки…
Она боится человека, думал Саттон. Все на свете боятся человека. Человек заставил всех бояться себя.
Потом в мышиной жизни следует голод или, как минимум, страх перед голодом. Размножение… Вечная спешка – и радость жизни: радость бега на быстрых лапках, удовольствие сытости набитого животика, сладость сна… А что еще? Что еще наполняет мышиную жизнь?
…Он свернулся клубочком, прислушался и понял, что все в порядке. Все спокойно, у него есть пища и укрытие от приближавшихся морозов. Он знал, что такое холода, не столько по опыту предыдущих зим, сколько за счет инстинкта, переданного ему многими поколениями дрожавших от холода и даже погибавших от мороза родичей.
Его ушей достигал шорох соломинок в стогу – это копошились такие же, как он, занятые своими делами мыши. Он принюхался, и уловил запах высушенного солнцем сена, в котором так тепло и уютно спать. Он ощутил и другой запах – запах зерен и сочных семян, они спасут его голодной лютой зимой.
Все хорошо. Все так, как должно быть. Но нужно оставаться настороже, нельзя расслабляться. Мы такие слабые… слабые и вкусные, нас любят есть. Хищник может подкрасться на мягких лапах, тихо тихо. А шелест крыльев – вот песня смерти.
Он закрыл, глаза, скрючил лапки и обернул тельце хвостиком…
Саттон сидел, прислонившись спиной к дереву, и вдруг, неожиданно, сам не заметив, как эти случилось, понял, что происходит!
…Он закрыл глаза, подобрал лапки, обернул пушистое тельце хвостиком и познал все страхи, всю безыскусную радость другой жизни… жизни, приютившейся в стоге сена, спрятавшейся там от острых когтей и твердых клювов, жизни, которая спала там, в пропахшей солнцем сухой траве…
Он это не просто почувствовал и не просто осознал, он на какое то мгновение сам стал полевой мышью. Стал, оставаясь при этом Эшером Саттоном, сидящим у дуплистого вяза, глядящим на долину, к которой уже прикоснулась рука осени…
Нас было двое, вспоминал.Саттон. Я и мышка. Нас было двое одновременно, каждый существовал самостоятельно. Мышь, настоящая мышь, не знала об этом. Ведь если бы она что то поняла или догадалась о чем то, я бы тоже об этом узнал, потому что я был настолько же мышью, насколько самим собой.
Он сидел, не шевелясь, совершенно пораженный. Он испугался той дремлющей неизвестности, какую таило в себе его сознание.
У нормального человека одно тело и один разум, думал Саттон. И этого, Господь ведает, достаточно, чтобы достойно прожить жизнь. А у меня… у меня два тела, а может быть, и два Разума, и, что касается второй половины моего «я», тут ни наставников, ни учителей, ни врожденных знаний, ничего, что обычно сопровождает человека на пути знания. Я делаю только первые робкие шаги, я открываю в себе все новые и новые возможности. Одну за другой. И я не застрахован от ошибок, как ребенок, начинающий ходить. А как дети учатся говорить?! Сначала и слов то не разберешь! Разве научишься уважать огонь, пока не обожжешься?!
"
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
